Родился 30 января 1932 года. Во время войны был узником концлагеря в деревне Сергово Новгородской области. В августе 1941 года немцы оккупировали деревню. В феврале 1942-го угнали в Германию: «Мне было 9 лет. Медицинская комиссия немцев сделала вывод: «Трудоспособный». Трудоспособных забирали с 14 лет. А пока меня забрали просто со старшими сёстрами. Пришили синюю тряпочку на грудь с номером. Через две недели нас всех забрали. Мы шли двое суток до железнодорожной станции Люболятово. Нас посадили в вагон, где не топили. На вторые сутки немцам стало нас жалко, и они кинули нам бочку с углем, стало немного теплее. Мы приехали в Пруссию, в город Найденбург. Здесь мы пробыли три месяца в концлагере. Кормили там ужасно, но хотя бы кормили. На завтрак был чай, на обед брюква, на ужин кусочек хлеба. Потом был Кёнигсберг, а затем Мамоново (Хайлигенбайль), где нас распределили. Там нас купил помещик и привёз на самую границу с Польшей, в город Гермехдегф. Работали мы на полях, питались картошкой и продуктами, которые давались по карточкам для восточных рабочих. Сёстры работали, а я год варил еду, а потом пошёл на работу. Помнится, был страшный день (до 1945 года)... В течение четырёх суток обстреливали с обеих сторон. Наши прижали немцев к заливу. Пока это всё происходило, я заснул, а когда открыл глаза, увидел пилотку с красной звёздочкой! Наши! Они нас вывели оттуда. Так начались бесконечные ночные перебежки из одного места в другое. И вот мы добрались до родной деревни. Там всего двое в живых... От дома, который мы все любили, остались лишь стены, а внутри – пустота. Так мы тут и остались... Есть было нечего. Сейчас тяжело представить, как мы дожили до осени. В феврале 1946 года дядя работал на заводе в Вятских Полянах. Он прислал нам вызов, и мы приехали в Казань. Здесь было сначала фабрично-заводское училище, потом завод, где я был слесарем-станочником и где вступил в комсомол. Комсомол сагитировал меня пойти в вечернюю школу, которую я окончил в два года за 5, 6, 7 классы сразу. Получил отличный аттестат. Пытался поступить в Одесское мореходное училище, но меня не взяли из-за того, что я был в концлагере. Потом я узнал о казанской спецшколе ВВС. Послал туда письмо, меня попросили приехать на экзамен. Его я сдал хорошо, а вот медицинская комиссия поставила мне диагноз: «Гипертония транзиторная». Меня положили в больницу №6 на пять дней. Лечили как следует. А потом оказалось, что меня года, а я с 1932-го, а нас таких четверо было. Обратились за помощью к министру просвещения – позволил взять двоих. Меня сразу выбрали старшиной, но был внутренний страх перед мандатной комиссией – ведь я скрыл, что находился в концлагере. На второй год написал объяснительную записку начальнику Зенитову. Разобрали моё личное дело на бюро комсомольской организации, решили не исключать. Но после окончания школы всех ребят направили в училище, а меня вызвали в военкомат. Там мне предложили пойти в Молотовское авиационно-техническое училище по вооружению. По окончании его получил профессию лейтенанта-техника. Направили служить в Вязьму (МИГ-17). Потом был Смоленск и МИГ-19. Прослужил я на нём десять лет, с 1959-го по 1969-й, и получил звание капитана. В августе 1969 года летели в Заполярье служить. Было холодно, поэтому нам выдали меховую одежду. Всё время было темно. Вот так прошло три года. Там я встретил одноклассника Потапова. Ещё в Смоленске он поступил в Московский машиностроительный институт. Ездил на сессии, хорошо окончил и получил диплом инженера-механика. Перевели под Архангельск в город Талаги. Инженер-майор, а затем предложили стать подполковником. После демобилизации в 1980 году переехали в Коломну Московской области.