Родился 12 декабря 1929 года в Казани, окончил 7 классов школы №5 в Суконной слободе. Поступил в 9-ю Казанскую спецшколу ВВС в 1945 году. Экзаменов не сдавали, но проходили собеседование и очень строгую медицинскую комиссию. С первых дней познакомился с ребятами, которые станут впоследствии друзьями: Титовым, Бобиковым, Руненковым, Шевяковым, Ковылиным. Нас сразу определили на работу в учебное хозяйство, где мы окучивали картофель целую неделю. Когда вернулись в город, новое задание: перевозили школьное оборудование из другого здания. В дальнейшем во время обучения нам не раз ещё придется потрудиться на различных участках трудового фронта, особенно запомнилась работа в Берсутском лесхозе, где было не только холодно, но и голодно. Одна из самых ярких страниц спецшкольной жизни – это духовой оркестр, который в наше время возглавлял замечательный человек, воевавший ещё в русско-японскую войну под Мукденом, Воронцов Степан Андреевич. Мы – озорные «спецы», в шутку называли его Дядя Степа или просто Степа, но уважали всем сердцем. У него была масса нот для оркестра, и чему только он нас не учил: тут были и военные марши, и танцевальные мелодии, и русские народные песни. Особый интерес вызывали у нас «запрещённые» танцы – танго и фокстрот, пад’грас и пад’испань. В это время в стране шла борьба с космополитизмом, и всякие элементы западной культуры жестоко искоренялись, а нарушавших нормы социалистической морали преследовали. Но мы нашли выход – во время танцев объявляли не танго, а «тихий танец», не фокстрот, а «быстрый танец». Была в спецшколе одна красивая танцевальная пара – «спец» и его девушка, которые танцевали мазурку, так мы для них её специально выучили. Однако когда приходило важное начальство, мы с большим вдохновением отыгрывали дозволенные марши и вальсы. Играли мы, очевидно, очень неплохо, потому как постоянно приглашались всюду с концертами: и в министерство, и в банк, и даже на похороны (был такой советский обычай). Закончил спецшколу в 1948 году. Комиссия распределила во Фрунзенское лётно-реактивное училище, но мандатная комиссия не допустила. Такая же участь постигла и некоторых моих товарищей (Ахметшина, Зарипова и других). Причина состояла в том, что мы были из семей «врагов народа», а потому не имели права учиться в военных учебных заведениях. Отец мой, Иван Петрович…… попал в плен во время Великой Отечественной войны и по возвращении оказался в концлагере. А отец моего друга Зарипова был расстрелян еще в 1937 году. Вернулись в Казань, отдали нас в распоряжение военкомата, там решили направить нас в Томское ордена Красной Звезды артиллерийское училище. Но история на мандатной комиссии повторилась, и вот мы опять в Казани. Вспоминать сейчас тяжело. Дискриминация была страшная. В итоге подал документы в Казанский ветеринарный институт имени Н.Э. Баумана, прошёл по военному профилю – была там военно-учётная специальность № 310 «военветврач». Закончил в 1954 году и работал участковым врачом в Куйбышевской области – заведующим ветучастком при Хворостянской МТС. С 1957 года работал преподавателем в Елабужской ветеринарной школе младших ветеринарных фельдшеров. Позднее пригласили в Казань – работал старшим эпизоотологом Республиканской ветеринарно-бактериологической лаборатории, перешёл в Казанский ветеринарный институт на кафедру паразитологии, затем кафедру зоологии, где и проработал до пенсии старшим преподавателем.